     В семье было трое детей, мальчик и две девочки. Когда средней девочке, героине нашего рассказа, назовем ее Инной, было 7 лет, скоропостижно скончалась мать детей. И после этого (о связи с трагедией можно строить догадки) у девочки, до того здоровой, появился и стал прогрессировать сколиоз. Отец принимал, конечно, меры, но болезнь все равно усугублялась. Наконец он решлися на хирургическое лечение. Узнал, у кого в крупном областном центре можно прооперироваться и повез девочку к конкретному хирургу. Пусть фамилия его будет Васильев.
      Приехали, оформили документы в приемном покое и легли на ортопедическое отделение. Могу сразу сказать, вся процедура была оценена в 67 тысяч рублей, которые отец тут же и выложил (через кассу).
      Цитирую медицинскую документацию. Инна К.поступила в плановом порядке... 27.04 произведена операция установки металлоконструкции под эндотрахеальным наркозом. Осмотрена невропатологом. До операции неврологических нарушений не выявлено, после операции появились нарушения чувствительности в нижних конечностях. 30.04 переведена из реанимации на отделение. Перевод был совершенно не согласован с заведующим отделением. Сначала хотели на одно отделение, потом, когда выяснили, что оно, закрывается на проветривание, в другое, ортопедическое. На этом отделении не знали, что за ребенок к ним поступил, тяжелый ли он, какие последствия можно ожидать после подобной операции... Не говоря уже о том, чем кормить девочку. Назначили 15 общий стол. Но есть она отказывалась.
      Вечером 01.05 папа все-таки сумел дать девочке два стакана сока "Добрый", яблочного. Буквально через пол часа началась неукротимая рвота, температура тела не повышалась. Дежурный ортопед вызвал педиатра. Пришла педиатр, осмотрела, заподозрила пневмонию (!!!) и назначила дезинтоксикационную терапию (капельницу с раствором Рингера). На следующий день 02.05 появилась высокая лихорадка. За эти два дня девочку несколько раз осматривали педиатры. Совсем непонятно почему, но хирурга не вызывали. Состояние, однако, прогрессивно ухудшалось, нарастала интоксикация, появилось вздутие живота, повторные рвоты. Впервые хирурга позвали рано утром 03.05. Хирургическую патологию он исключил (только осмотром!). А в 12.00 уже собирается консилиум. Сделали рентгенограмму и УЗИ брюшной полости: большое количество свободного газа и жидкости. Анализ крови воспалительный (лейкоцитоз 16, палочки 52%, СОЭ 40). В 15.15 операция. Обнаружен перитонит, линейный разрыв в кардиальном отделе желудка. Разрыв ушит. Полость санирована. Кстати, операционную рану ушили глухо, дренажи не поставили.
      Ранний послеоперационный период гладкий, но продолжает лихорадить. В сознании. Но вот 06.05 в 3 часа на фоне резко развившегося моторного возбуждения эпизод тахикардии с быстрым исходом в асистолию (отсутствие сердечных сокращений). Сердечный ритм восстановили через 20 минут, кома III, смерть мозга. К 19 часам увеличилось вздутие живота, на рентгене и УЗИ картина та же (свободный газ и жидкость). Проведена повторная ревизия брюшной полости: обнаружено большое количество гноя, абсцессы между петлями кишечника. Состояние крайней тяжести. Присоединяется пневмония. Потом другие осложнения. Смерть наступила через 12 дней, 18.05. Врач Васильев с 30 апреля по 04 мая девочку не смотрел, приехал в больницу уже после катастрофы, 04.05.
      Вскрытие проводила молодой патологоанатом. Ее потряс цинизим присутствовавших клиницистов. Веселые разговорчики, смешки и пр. При обсуждении поздней диагностики перитонита объяснили, что 1 и 2 были выходными днями, сами, мол, понимаете... Складывалось впечатление, что ни о каких моральных аспектах у людей голова не болит. Принципиальная дискуссия развернулась на тему — гной-не гной. Между прочим, крайне поразило патологоанатома, что у девочки на голове был колтун, и чтобы вскрыть череп волосы пришлось отрезать. Лицо ребенку отмыли уже в морге. Видимо, в реанимации за все время нахождения там, никто не пытался этого сделать.
      На следущий день после вскрытия в патологоанатомическое отделение пришло по очереди несколько врачей, в том числе и Васильев, фотографировали историю болезни, свои записи в ней. А то, говорили, поисправляют потом все и не докажешь никому, кто прав и кто виноват.
      Одним словом, по результатам вскрытия операция ортопедическая, ни сама, ни через осложнения, связи с перитонитом не имела. И к разрыву желудка привести не могла. По крайней мере подобные связи не были обнаружены. А найден просто сепсис. С жутким перитонитом. Но начальство и полостные хирурги настаивают, что первопричина всего сколиоз. Кстати, сколиоз является окончательным клиническим диагнозом. Правда, толком объяснить взаимосвязь между сколиозом и разрывом желудка не могли. Ну разве что поврежден спинной мозг (до него металлическая конструкция совсем не доходила) и нервные импульсы до желудка перестали доходить, вот он и порвался. Мне это тоже представляется надуманным. Единственная версия, приходящая в мою голову, это разрыв желудка от многократной рвоты. Такое, по крайней мере, описано в литературе. А рвота, возможно, от недоброкачественнного яблочного сока. Главный же прокол — это отсутствие реального наблюдения с 1 по 3.06. Диагностирован разрыв желудка поздно. Возможен и другой вариант. После оперативных вмешательств могут возникнуть вздутие желудка, стрессорные язвы, которые и разрываются.
      Господа, если у кого-то возникнут соображения на этот счет или есть опыт подобных осложнений после операций по поводу сколиоза, напишите мне, пожалуйста. И еще, должны ли сейчас вылечивать перитонит, застигнутый на 2-3 день. Заранее благодарю. От себя скажу, что летальные исходы, по своему опыту, от перитонитов единичны, пальцев одной руки много пересчитать.
      С трактовкой же патологоанатомом основной причины смерти я полностью согласен: сепсис. Эта девочка умерла не от сколиоза или операции по поводу сколиоза.
      Отец, просто убитый, сказал патологоанатому, что приехал в этот город купить смерть дочери. Кстати, для оформления документов больница ему выделила автомобиль. За свою практику я не припомню подобной ситуации. Большую часть денег потом вернули.

Полнейшее безразличие к пациенту, да простят меня клиницисты. Я когда поступал в педиатрический институт, полагал, что преподаватели, не просто врачи, а детские врачи, по определению не могут быть плохими людьми (простите за пафос выражения, но тогда я именно так рассуждал). Однако оказалось, что такие же как и все. Есть потрясающие врачи по своей честности и ответственности, а есть и другие. В том числе, кстати, и среди патологоанатомов.